Хочу поделится с Вами интересной статьей колумниста Александра Лиора, гештальт-терапевта (Гамбургский Гештальт Институт). Статья вышла в "Русском пионере".
Приятно реализовывать бессознательные мечты, наверное. Менее приятно обнаружить, что мечтой был диван, или отомстить папе. Экзистенциальный выбор, собственно, тут и возникает: доверять своим потаенным мечтам - или не стоит спешить. А то выяснится потом, что диван есть, а счастья все равно нет.
Все мы стремимся достигнуть в своей жизни определенных целей, но несмотря на то, что у каждого они более или менее различны, легко представить себе, к чему стремится средний член общества, вырезав по странице из каталога Икеи и журналов вроде Афиши и Харперс Базар. Из полученной аппликации можно выделить под сотню атрибутов, которые укладываются в рамки современных представлений о «счастье». Мы всеми силами пытаемся приблизить его, ориентируясь на то, чему нас учили с детства, и то, что мы привыкли видеть как цели, уже будучи взрослыми. И всячески гоним от себя крамольную мысль: а что если я (вот конкретно Вы, да) здесь совсем не для того, чтобы достигнуть «счастья»?
Мы привыкли к тому, что ощущение реальности происходящего вокруг – иллюзорно, и мы воспринимаем вещи не такими, какие они есть. Но каждый из нас внутренне убежден, что вот он-то и видит глубинную суть вещей, в отличие от всех окружающих. Для каждого из нас мир ощущается чуть более реальным, чем для соседа, и потому мы всегда будем считать, что то, что мы делаем, – это то, что мы на самом деле хотим делать.
Холлис приводит пример человека, всю жизнь помогавшего другим: члена всевозможных комитетов и комиссий, основателя благотворительных фондов, участника общественных движений, которого даже выбрали Гражданином года. При этом ни он сам, ни большинство окружающих не задумывались о том, что всем, что он мог реализовать в своей жизни, он пожертвовал ради неудовлетворенной с детства потребности во внимании и одобрении окружающих. Согласитесь, происхождение абсолютного добра из глубокой нарциссической травмы весьма сомнительно (ссылка).
Когда глубоко трагический в своей основе экзистенциализм ложился на подготовленную многими поколениями американцев почву оптимизма, экспансивности и прагматизма, экзистенциальные понятия трансформировались до неузнаваемости. И если европейский экзистенциалист рассуждает об ограниченности существования, обреченности и незащищенности, то американец переформулирует это в человеческий потенциал, осознание и самореализацию.
Потому многочисленные тома изящной словесности популярных психологов изобилуют «мотивирующими» пассажами, побуждающими нас делать выбор в своей жизни, самостоятельно определяя то, чего мы на самом деле хотим. Само по себе это действительно хорошо, однако совершенно упускает из виду, что выбор предназначения происходит бессознательно, наш осознанный выбор заключается лишь в том, чтобы решить: следовать своим бессознательным порывам или нет. И, разумеется, никто не отменял выбор – каким из порывов следовать, ведь в бессознательной области психики обитает далеко не только наше призвание, но куда более мрачные образования, происходящие из детских травм или неврозов.
По большому счету, сам по себе выбор предназначения, учитывая его бессознательное происхождение, вынуждает нас осознать и принять экзистенциальную данность: не столько мы выбираем наше призвание, сколько наше призвание выбирает нас. Юнг называл это «решением, принятым через нашу голову»: осознанное решение в пользу бессознательного выбора.
Вывод: иногда кажется, что мы так много времени тратим на достижение иллюзорных целей, что если вдруг случится страшное и непоправимое – исполнится наша мечта, мы впадем в ступор от того, что жизнь внезапно предоставит нам возможность творчески делать то, к чему мы бессознательно стремились все эти годы, и мы скорее откажемся от мечты, чем от всего того, что уже сделали «для дяди».
Совет №1: каждый из нас глубоко внутри уже знает, в чем заключается его предназначение. Нам сложно оценить, какой из толкающих нас к действию бессознательных голосов исходит из предназначения – именно поэтому его выбор так труден. Немного облегчить его можно упражнением: составьте предложение из восьми слов, которое бы описывало то, что вы делаете в своей жизни. А потом второе: что вы хотели бы делать. Посмотрите, насколько и в чем они различны, что вы теряете и чего избегаете, поддерживая это различие.
Совет №2: пробуйте новое и не ждите. Озарение нисходит мгновенно разве что в кино, в жизни процесс поиска выглядит чуть менее картинно из-за обилия проб и ошибок.
Все мы стремимся достигнуть в своей жизни определенных целей, но несмотря на то, что у каждого они более или менее различны, легко представить себе, к чему стремится средний член общества, вырезав по странице из каталога Икеи и журналов вроде Афиши и Харперс Базар. Из полученной аппликации можно выделить под сотню атрибутов, которые укладываются в рамки современных представлений о «счастье». Мы всеми силами пытаемся приблизить его, ориентируясь на то, чему нас учили с детства, и то, что мы привыкли видеть как цели, уже будучи взрослыми. И всячески гоним от себя крамольную мысль: а что если я (вот конкретно Вы, да) здесь совсем не для того, чтобы достигнуть «счастья»?
Мы привыкли к тому, что ощущение реальности происходящего вокруг – иллюзорно, и мы воспринимаем вещи не такими, какие они есть. Но каждый из нас внутренне убежден, что вот он-то и видит глубинную суть вещей, в отличие от всех окружающих. Для каждого из нас мир ощущается чуть более реальным, чем для соседа, и потому мы всегда будем считать, что то, что мы делаем, – это то, что мы на самом деле хотим делать.
Холлис приводит пример человека, всю жизнь помогавшего другим: члена всевозможных комитетов и комиссий, основателя благотворительных фондов, участника общественных движений, которого даже выбрали Гражданином года. При этом ни он сам, ни большинство окружающих не задумывались о том, что всем, что он мог реализовать в своей жизни, он пожертвовал ради неудовлетворенной с детства потребности во внимании и одобрении окружающих. Согласитесь, происхождение абсолютного добра из глубокой нарциссической травмы весьма сомнительно (ссылка).
Когда глубоко трагический в своей основе экзистенциализм ложился на подготовленную многими поколениями американцев почву оптимизма, экспансивности и прагматизма, экзистенциальные понятия трансформировались до неузнаваемости. И если европейский экзистенциалист рассуждает об ограниченности существования, обреченности и незащищенности, то американец переформулирует это в человеческий потенциал, осознание и самореализацию.
Потому многочисленные тома изящной словесности популярных психологов изобилуют «мотивирующими» пассажами, побуждающими нас делать выбор в своей жизни, самостоятельно определяя то, чего мы на самом деле хотим. Само по себе это действительно хорошо, однако совершенно упускает из виду, что выбор предназначения происходит бессознательно, наш осознанный выбор заключается лишь в том, чтобы решить: следовать своим бессознательным порывам или нет. И, разумеется, никто не отменял выбор – каким из порывов следовать, ведь в бессознательной области психики обитает далеко не только наше призвание, но куда более мрачные образования, происходящие из детских травм или неврозов.
По большому счету, сам по себе выбор предназначения, учитывая его бессознательное происхождение, вынуждает нас осознать и принять экзистенциальную данность: не столько мы выбираем наше призвание, сколько наше призвание выбирает нас. Юнг называл это «решением, принятым через нашу голову»: осознанное решение в пользу бессознательного выбора.
Вывод: иногда кажется, что мы так много времени тратим на достижение иллюзорных целей, что если вдруг случится страшное и непоправимое – исполнится наша мечта, мы впадем в ступор от того, что жизнь внезапно предоставит нам возможность творчески делать то, к чему мы бессознательно стремились все эти годы, и мы скорее откажемся от мечты, чем от всего того, что уже сделали «для дяди».
Совет №1: каждый из нас глубоко внутри уже знает, в чем заключается его предназначение. Нам сложно оценить, какой из толкающих нас к действию бессознательных голосов исходит из предназначения – именно поэтому его выбор так труден. Немного облегчить его можно упражнением: составьте предложение из восьми слов, которое бы описывало то, что вы делаете в своей жизни. А потом второе: что вы хотели бы делать. Посмотрите, насколько и в чем они различны, что вы теряете и чего избегаете, поддерживая это различие.
Совет №2: пробуйте новое и не ждите. Озарение нисходит мгновенно разве что в кино, в жизни процесс поиска выглядит чуть менее картинно из-за обилия проб и ошибок.
