Как я работала ясновидящей в журнале с миллионной аудиторией

«Ясновидящая» рассказывает, как продумываются образы экстрасенсов, что им обычно пишут и почему эта мистификация востребована у миллионов россиян.

— Как вы стали ясновидящей?

— По образованию я журналист, устроилась в крупную редакцию, которая выпускала простые издания по кулинарии, дачной тематике и домоводству. Они продаются по смешной цене в 10–20 рублей, тиражи 1–2 млн экземпляров. Читатели — люди с периферии (которых огромное количество, просто с нами, воспитанными интернетом, они редко пересекаются). Вкус у массовой аудитории читающих бабушек и дам среднего возраста со средним образованием достаточно простой. Дача, готовка, стирка, уборка, выезд на шашлычки и красота из подручных средств. Желательно, чтобы всё было подешевле и можно было соорудить из того, что лежит в шкафу или на балконе со дня взятия Бастилии.

Особняком в редакции всегда стояли издания магические, с непременным «волшебством» в названии. На обложке красивые девушки с томным «потусторонним» взглядом, внутри — самая дешевая бумага и максимум текста за ваши 15–20 рублей. Изданий несколько, самое популярное по тиражам перевалило за миллион, остальные догоняют.

Концепция общая: якобы есть у нас в редакции потомственная ясновидящая, гадалка, белая волшебница, знахарка и так далее, которая хочет нести людям свет и помогать совершенно бесплатно через печатное слово. При ничтожной цене за бумажный экземпляр звучит достаточно выгодно. В номер влезает штук 50 заговоров, это за каждый всего копейки по четыре будет.

Читатели присылают вопросы о наболевшем, гадалка-знахарка часть из них рассматривает, роется в памяти на предмет наличия волшебных эликсиров, заветных заговоров, магических обрядов или заглядывает в будущее при необходимости.

Конечно, никакой волшебницы во плоти не существует. И это не специфика нашего издания, так работают все известные мне «публичные» ясновидящие в печати.

Часто нет даже фотографии: только имя и репутация, обеспеченная тиражами. Иногда ненастоящая фотография или просто какое-то запоминающееся имя. Под ним скрывается в худшем случае несколько журналистов, в лучшем — спецотряд разных сотрудников.

Я работала с лучшим случаем, поэтому в роли ясновидящей был психолог, практикующий врач, косметолог и я, создатель текстов. Целая команда.

— До вас в журнале уже существовала «штатная» ясновидящая, за которую кто-то писал, или ее образ создавался с нуля?

— Я пришла на всё уже готовенькое и раскрученное, влилась в команду почти случайно. Предыдущее «ядро» ясновидящей, профессиональный филолог, которая придумывала все заговоры-шепоточки, попала в больницу и нужно было срочно ее заменить, номер горел. Редакторы «волшебных» изданий метались по другим сотрудникам и пытались хоть как-то собрать материал.

Так как я была на подхвате сразу у нескольких изданий, то главред посоветовала меня, как одного из младших сотрудников, полных энтузиазма. Я на скорую руку выдала несколько чисто постмодернистских текстов, в которых мешались народные рецепты, суеверия, вера в символы (зеркала, иглы и т.д.), а основой, конечно, были слабо рифмованные ритмические строчки самих заговоров. Без них — никак. Не верит народ, что магия сработает, если под нос себе не бурчать какую-нибудь белиберду.

Главреду понравилось, так что я влилась в коллектив «ясновидящей» на законных основаниях, тем более что предыдущий автор откровенно устала и исписалась. «Коллектив», конечно, это громко сказано, потому что основная составляющая «волшебницы» — автор текстов и редактор.

— Какой должна быть биография экстрасенса, чтобы ему верили?

— Всего я видела два типа «печатных экстрасенсов». Первый — когда давят на народность, то есть берется для фотографии типичная бабушка из глубинки в платочке с простым именем. Соответственно, история ее должна уходить в семью, потомственная белая ведунья получила силы от какого-нибудь правнучатого племянника Распутина или собственной прапрапрапрабабушки, которая дожила до двухсот лет.

Второй тип — придумывают лицо пооригинальнее с цветистой биографией (экзотичную мулатку с магией вуду, видящую сны шаманку, молодую зеленоглазую колдунью в славянском антураже — тут уже важно имя позаковыристее подобрать или давить на этнику).

Со вторым типом полет фантазии вообще может быть большой. Хоть дед, который специальные грибочки по лесам ест и видит сквозь стены, хоть мальчик Вася, который лизнул Челябинский метеорит, и с ним теперь говорят марсиане, которые хотят вылечить у читателей пяточные шпоры.

Главное, чтобы образ запоминался, а верят кому угодно.

— Сколько писем для ясновидящей приходило в редакцию? Электронные, бумажные, что еще шлют?

— Писем приходило много, очень много. За неделю — несколько сотен бумажных. Если почта задерживалась на две недели, то их уж нельзя было поднять просто руками в охапке, приходилось брать мешок или несколько пакетов. Электронных писем очень мало, не та аудитория, но около пятидесяти набиралось за неделю. Самая тяжелая нагрузка, пожалуй, это все прочитать и рассортировать.

По большей части дремучие неразборчивые каракули, очень много психически неуравновешенных людей. Еще больше — наивных и погрузившихся в «бессмысленную жажду чуда», которые присылают фотографии, документы, паспортные данные и что угодно, лишь бы им кто-нибудь колданул от души. Хотя редакция строго-настрого предупреждает ничего подобного не слать. Приходится такие письма сразу уничтожать, чтобы в лишние руки не попали.

— Каково, гм, ядро аудитории ясновидящей и его интересы?

— Все проценты очень примерные, но я все же прикину. 80 % — небольшие города, села, поселки, где и почты-то иной раз нет и журналы приносит почтальон верхом на велосипеде или лошади.

Южные города, даже крупные, верят больше остальных, еще активно пишет восточная часть Сибири и республики (Татарстан, Чувашия).

Женщин, конечно, подавляющее большинство — мужчины достаточно часто пишут слова одобрения и рассказывают истории, но сами ничего не спрашивают, а типичная читательница журнала может в журнале до двух десятков вопросов уместить за раз, хотя публикуется только один вопрос в номере.

Пишут в основном о проблемах и невзгодах, так что усредненный образ читательницы не слишком привлекательный: дама около 40 лет, живет в квартире с кучей родственников и отбившимися от рук детьми, которые постоянно болеют, муж либо пьет под злорадный хохот ненавистной свекрови, либо давным-давно ушел к какой-то крашеной стерве. Лишний вес, низкооплачиваемая тяжелая работа, нескончаемый ремонт, везде гадящий кот, три сотки на даче, где растет чахлый кустик огурцов. Ну а что вы хотели? По хорошему поводу колдунам не пишут.

Впрочем, молодых девушек в аудитории тоже навалом, у них еще нет ипотеки, болячек и свекрови, поэтому их волнуют «перспективные» темы. Как встретить парня хорошего, как сделать волосы гуще и ноги от ушей, как сдать экзамены и три года ходить в одном платье, но чтобы все думали, что оно разное (спойлер: никак, тут даже Гарри Поттер бессилен).

У нас было несколько «запретных» тем, письма с которыми сразу уничтожались. Это, например, «как выиграть в лотерею» или что-то связанное с противоправными действиями. Огромное количество таких писем, и люди на голубом глазу даже не сомневаются, что писать о своих нелегальных намерениях или действиях нормально.

С ясновидящей в письме общаются, как правило, по двум схемам. По первой — лебезят и нахваливают. По второй — пишут, как говорят, с трехэтажными матюками, как будто сидят на кухне с экстрасенсом и водочку потягивают. Наверное, это даже хорошо, такое своеобразное панибратство — это признак народной любви. Но иной раз мать четырех детей такое может заложить коленце, что засмущаешься это про себя-то читать, не то что вслух.

Письма про красоту примерно одинаковые, их очень много. Хочу тонкую талию, мышцы, как у Шварценеггера (это уже мужчины), длинные ноги, глаза бездонные, косу до попы, а попу как у Джей Ло. Делать для этого ничего не хочу, пожалуйста, дайте заговор, чтобы всё само стало идеальным. Про здоровье то же самое, только чтобы все больное стало здоровым без врачей. Каждый раз хочется посоветовать отлепить задницу от дивана, но так просто в лоб читатели воспринимать работающий совет не будут, надо действовать хитрее. Если тот же совет завернуть в красивую обертку с шепотком и кренделями, то есть шанс, что его все же послушают.

Любовь и семья — болезненные и очень бурные темы. При этом читательницы всё больше пекутся не о себе и своих проблемах, а о детях, внуках, мужьях и прочих родственниках. Приходится каждый раз напоминать, что если со второй стороны нет желания тоже получить результат, то никакой заговор не поможет.

Реже просят совсем странных вещей, например, обряд, чтобы президент на свадьбу дочки приехал. Как будто ясновидящая всемогуща и может сделать вообще что угодно, хоть автомобиль из чистого воздуха материализовать. Вроде как бабушка передавала секреты трав и приворотов, а заодно нашептала заговор на Путина, обычное дело.

Отдельная тема и предмет ненависти в доброй трети всех писем — это соседи. Никого так сильно не ненавидит русская женщина средних лет, как гнусную соседку, исчадие ада, существующее только чтобы ей докучать. Иногда письма действительно нездоровые, то есть многие всерьез утверждают, что соседи пролезают ночью к ним в окна на десятом этаже и едят их суп из холодильника, пускают ядовитый газ через розетку. Одна тетенька написала около десяти писем о том, что соседи по ночам сдвигают стены силой, чтобы себе жилплощадь увеличить, а ее, соответственно, притеснить. Это уже настоящая паранойя.

Более обычные тетушки пытаются хитрить. Политика журнала — только добро, никакого вреда, порчи и прочего. Но читательницы очень уж хотят уесть злодеек-соседок, так что наговаривают на них с три короба и просят заговор из разряда «чтобы всё ее зло к ней вернулось». Таких легко успокоить припиской «а если после нашего волшебного обряда у нее на носу не выскочила бородавка, значит, ничего плохого на уме у соседки нет, попроси у нее прощения от души и пригласи на чай». Также хорошо работает: «Мне ведомо (я вижу, я узрела), что не таит она на тебя зла, а все твои беды от пустых хлопот и дурного беса/духа/барабашки/нечистых помыслов, изгнать же всю эту бяку можно вот так-то и так-то».

Наконец, грустная бытовуха. Уборка, покупка и продажа квартиры, чуть более комфортные условия работы. Денежный вопрос всегда стоит остро, всех волнует, а как же заработать много денег, если не в лотерею играть. Иногда присылают конкретные запросы: как найти клад, как магией заставить интернет-магазин приносить больше прибыли, как заставить негодяя дядю Колю вернуть чирик, который он занял еще пятнадцать лет назад.

Но чаще это грустный крик в никуда, максимально обобщенный — дорогая гадалка, расскажи, когда же закончится черная полоса, когда я уже вздохну свободно? Такие письма никогда не выбрасываем, даже если они повторяются раз за разом, нужно ответить, поддержать.

Несбыточных пожеланий тоже много: как заставить быстрее работать Почту России, например. Такого мы никогда не писали, зато как-то раз написали совет, что для предупреждения потери письма нужно на нем нарисовать карандашиком маленький волшебный символ. После этого почти год большинство писем получали с этой самой закорючкой в углу.

— Как выбираются письма для публикации? Если нет интересных, редакция пишет вместо читателей, чтобы самим же ответить, да?

— У нас процесс был устроен так: редактор выбраковывает из свежей партии писем явный неадекват, отбирает вопросы для номера, распределяет их по рубрикам и просит одного из авторов прикинуться читателем и написать пару вопросов от себя под вымышленными именами. Без этого никак, нужно разнообразие, а люди год за годом в разных формулировках спрашивают одно и то же: как валяться на диване, ничего не делать, но при этом с помощью заговора быть богатым, здоровым и счастливым. В целом получалось, что на 3–4 настоящих письма приходилось одно «подложное». Но так как редактор давно в теме, то и за него получали благодарности, так как тема подбиралась под запросы аудитории.

Автор, то есть я, пишет все нужные тексты, а если есть какой-то серьезный и сложный вопрос по психологической или медицинской части, то обращается к консультирующей части «ясновидящей». Но где-то 80 % текстов создаются без привлечения профессионалов.

— По какой схеме строится ответ газетного экстрасенса?

— «Волшебный» совет — это целая песня. В нем несколько обязательных частей.

Во-первых, концентрированная суровая вещевая магия, которая идет напрямую от пещерных людей. Они рисовали на стенах животных и тыкали в них копьем для удачной охоты, с тех пор не так уж и много изменилось. В вещевой магии нужно описать какое-то магическое действие с сакральными предметами. Ведь если ты не поработал над волшебством, то оно не кажется значительным. Тут читателям приходится попотеть: собрать нитки или свечки определенного цвета, найти костяные иголки, шерсть, волоски, зеркала, железные булавки (конечно, никаких черных котов, петухов, ножек лягушки или прочей живодерской гадости). Иногда для обряда нужно что-то писать, сжигать, замачивать, солить… Всего не упомнишь.

Одна из предыдущих авторов до меня очень любила придумывать всякие суровые испытания, например, идти всю дорогу задом-наперед или молчать в течение суток. Я же писала квесты попроще, а сложные только для совсем дурацких вопросов.

Спрашивали, например, как избавить сына от болезни страшной — гомосексуальности. Я бы это письмо проигнорировала, а главред говорит — пиши. Написала, что для обряда нужно найти и поймать живыми спаривающихся насекомых, чтобы над ними пошептать и отпустить. Ты попробуй их поймай! Надеюсь, того парня из письма не мучили какими-нибудь нерасторопными заговоренными мухами.

Кроме обряда, часто нужно изготовить амулет, оберег или волшебный крем/эликсир. В роли последних — проверенные народные средства для красоты или здоровья с обязательной припиской, что нужно провериться на аллергию и всё равно сходить к доктору. Тут и пригождается помощь косметолога и врача.

Во-вторых, нужно само волшебное слово. Как правило, это такой распевный речитатив, выдумывается чисто из головы, слегка привязываясь к контексту. То есть если в вещественной части магии нужно с водой возиться, то гундишь про океан, речку быструю (инверсии — наше всё!) или остров, если про избавление от чего-то, то про уносящий невзгоды ветер или несчастных чертей, которые забирают себе все болячки и неприятности. Эту часть интереснее всего писать — чистая фантазия.

— Бывали случаи, когда вы неправильно угадывали и приходили письма от возмущенных читателей?

— Самое удивительное то, что за всё время не было ни одного недовольного письма. Люди иногда ругались, что их советы или вопросы не опубликовали, но недовольства качеством магии не было. Одна дама долго присылала заговор, как сейчас помню, чтобы прогнать из дома муравьев — надо было написать им письмо со словами: «Федор, уходи домой!» и положить туда, где их всего больше. Посмеялись, забыли, не опубликовали, так она стала слать нам страшные проклятья, если не напечатаем. Мы их даже не открывали уже под конец, сразу в пакет с мусором отправляли.

На самом деле, недовольства не было по многим причинам.

Во-первых, мы всегда делали оговорки. Не читерские из разряда: «Не веришь, так магия не подействует», а мягкие, логичные — что волшебство на пустом месте не растет, нужно стараться, и вот если ты что-то делаешь, то можно свои действия магией усилить. Грубо говоря, ты не можешь найти работу, валяясь на диване, с помощью заговора, но если ты пойдешь ее искать, то вот тебе заговор, который можно прочитать над резюме, а вот оберег, который можно положить в карман на собеседование. Если не взяли на работу, значит, отлично, оберег тебя защитил от будущей несправедливости, старайся дальше. Туки-туки, мы в домике.

Во-вторых, мы просто давали хорошие советы. Не в том плане, что они действительно волшебные, а в том, что мы искали действенные народные рецепты, советовали ходить к врачам (и особенно водить детей!), никогда не упоминали невыполнимые задачи. Так сказать, немного подрывали мракобесие изнутри.

Но я знаю, что не все так делают, некоторым журналистам абсолютно всё равно, насколько адекватен совет от их «ясновидящей». Несколько раз писали нам страшные вещи молодые девушки, которые по каким-то дурацким советам копались ночью на кладбище, убивали птиц или лягушек, а потом не могли от кошмаров спать по ночам. Всё ради какой-нибудь вселенской обещанной вечной любви. Я писала для них «успокоительные» рецепты и строго-настрого велела никогда больше с колдовством не связываться.

Когда я только начала работать ясновидящей, то очень боялась, что вот кто-то будет негодовать или расстроится, пришлет гневное письмо. Но приходили только хорошие, причем в таких объемах, что надо мной в редакции уже посмеиваться начали — дескать, давай увольняйся и иди колдовать. Если половину советов можно было списать на эффект плацебо и успокоения от уверенности в собственной удаче, то некоторые просто были совпадениями.

Например, как-то я написала заговор о том, как избавиться от сверчка в доме. По волшебному заговору полагалось ходить по углам комнаты и распевать длиннющий заунывный текст про реченьки, рученьки, травушки и прочее. Через неделю после публикации пришел просто шквал писем (несколько десятков), что этот совет кому-то помог. Удивительно, как часто вообще сверчки к кому-то залезают. Наверное, они действительно не переносят заунывное бормотание и убегают от него подальше.

— Чем вы руководствовались в ответах, была ли общая стратегия из серии «главное — успокоить человека» (или что-то другое)?

— Самое главное в таких советах — дать страждущему вектор, куда ему двигаться дальше. То есть основное в совете был не волшебный текст, а то, как его применять. Например, чтобы хорошо сдать экзамены, нужно было заниматься по совету как минимум час в день с магическими атрибутами, не меньше 7 дней подряд, а чем больше, тем сильнее будет волшебство. Конечно, ты и без магии за это время всё выучишь!

В большинстве случае всё волшебство просто придавало уверенности в себе, успокаивало, примиряло. Человеку по большей части нужно, чтобы кто-то сказал, что всё будет хорошо. Но если это просто сказать, то слова такие замыленные, что толку не будет. Если же это скажет ясновидящая, да еще оплетет в цветастый переплет, то эффект совершенно другой.

Ну и, конечно, с серьезными проблемами мы всегда советовали обратиться ко врачу, косметологу, психиатру и так далее, а заговор давался на тот случай, чтобы лечение было успешным и удачным. Так сказать, перенаправили действие читателя. Не «я лежу на диване и жду, когда от магии пройдет шишка на голове», а «я лежу на операции у профессионального врача-специалиста по головным шишкам и жду, как магия поможет мне сделать это лечение максимально эффективным».

Но это мы так делали. Многие недобросовестные «ясновидящие» плевать хотели на безопасность. Я видела часто сборники заговоров (набиралась опыта у конкурентов!), где заговоренной водичкой «лечили» рак или серьезно больных детей. А ведь люди верят и считают, что вот тут это всё поможет и доктор не нужен. Сильна еще в народе эта какая-то чисто средневековая дурь.

— Вы читали какую-то специальную литературу, чтобы понять ожидания людей, узнать, как в их представлении устроен потусторонний мир, его логика?

— Я читала литературу по психологии, сборники советов от конкурентов, литературоведческие работы по тому, из каких фольклорных элементов строятся мистические штуки. За символикой далеко ходить не надо было, я с детства люблю мистическую художественную литературу, достаточно поскрести по сусекам памяти, чтобы найти какой-нибудь псевдообряд. Впрочем, в редакции под рукой всегда была энциклопедия символов на случай внезапной творческой импотенции.

Читатели готовы мириться с тем, что для обряда приходится попотеть, насобирать всякий редкий мусор и куда-то ходить.

Чем ярче выглядит все волшебное действие, тем больше они довольны. Как-то написали совет чисто хохму — про заговоренные на неистовый секс мужские трусы непременно огненно-красного цвета. А потом пришла история от читательницы, которая жаловалась на «побочные эффекты».

Она долго и методично выполняла все сложные действия по изготовлению волшебных труселей, которые должны были пройти огонь, воду и медные трубы. Я была уверена, что человек неспособен пройти эти испытания, но как и злые цари в сказках — ошиблась. Девушка написала, что у нее всё получилось, избранник от алых трусов раскочегарился, как сатир, но в порыве страсти закинул волшебный предмет сначала на люстру, потом за шкаф. Достать оттуда труселя никак не получалось, а волшебство, по словам девушки никто не отменял, так что ей пришлось терпеть пылкую страсть на протяжении аж четырех суток, пока из отпуска не вернулся сосед по квартире и не помог отодвинуть проклятый шкаф и избавиться от красных трусов победы. После этого страсти поутихли, конечно, не из-за возвращения соседа, а по причине уничтожения артефакта.

— Как монетизируются суеверия?

— В нашем издательстве всё держалось чисто на тиражах — миллионные тиражи даже с копеечной ценой за экземпляр дают кассу. Рекламы было достаточно мало, но я знаю конкурентов, которые не стеснялись просто тырить наши уже опубликованные тексты или слегка их видоизменять, забивать весь журнал красочной рекламой и существовать на этом.

Деньги предлагали очень часто — в письмах, по телефону. Причем суммы очень и очень значительные. Один мужчина средних лет, совершенно нетипичный читатель, прислал фото себя на собственной яхте и предлагал сумму с пятью нулями за возможность полчаса поговорить с ясновидящей.

Ему, конечно, никто не ответил. Часто в редакцию приходили женщины лет 50, которые не хотели слушать, что никакого экстрасенса сегодня нет и не будет, и вообще она никогда не принимает. Сидели часами, предлагали «взятки» за возможность встретиться с человеком, которого даже нет в природе. Неудивительно, что существующие во плоти шарлатаны широко пользуются знанием человеческой натуры, чтобы ободрать людей, которые просто хотят надежды на лучшее.

— Как не сойти с ума с такой работой?

— В такой работе главное — не исписаться, сама по себе она достаточно интересная. Приедаются одинаковые проблемы, на которые нужно придумывать всё новые и новые чудеса. Приедается негатив и горечь, которые сквозят из писем. Конечно, письма с благодарностями немного поднимают боевой дух, но всё равно ведь понимаешь, что человек этого сам добился, ты просто его немного поддержал.

Цинизм она закаляет хоть куда. Конечно, журналисты и без того не то чтобы сильно верят в различные тонкие материи, но тут начинаешь сомневаться вообще во всем.

— А почему вы прекратили этим заниматься?

— Причина банальна — я переехала в другой город, а по удаленке эта работа невозможна, так как львиная доля времени уходит на разбор бумажных писем. Иногда скучаю по этой работе, когда пишу что-то куда более обыденное и менее креативное. А «мой» экстрасенс по-прежнему процветает, только уже с другими авторами. Изданий стало больше, так что, думаю, уже именно во множественном числе.

— С моральной точки зрения, что думаете о подобных занятиях — это «чисто по фану», «если не я, то другой будет отвечать им», «даем им хотя бы надежду», какая-то другая позиция?

— Если экстрасенсы работают с целью задурить голову и нажиться, то это беда. Невыполнимые обещания, выдаивание денег — да если бы даже в теории существовали «белые маги», такой дрянью они не стали бы заниматься.

Но «печатные экстрасенсы» — просто разновидность контента, которая ловит точно такие же прибыли, как журналы о картошке или выращивании магнолий. Плох тот факт, что подобный контент вообще популярен. Пока процветают популярные шоу на ТВ, мракобесие так и останется в головах и дальше передастся по наследству.

Но вытравить его сейчас не представляется возможным, так что я самонадеянно скажу, что в адекватной работе с «ясновидящими» есть положительный момент. Небольшая воспитательная и психологическая работа, уверенность в себе, заряд энергии на действие — всё это можно дать через печатное слово, пусть и таким кривым методом.

А то, что суеверия не вытравишь, это сто процентов. Я собственным родителям всё это объясняю и про «Битву экстрасенсов» сколько раз рассказывала, но они железно убеждены, что я одна такая липовая экстрасенша, а все остальные — избранники высших сил и не зря свой хлеб едят.

— Кстати, как родители относились к вашей работе?

— Они так и не определились с тем, хотят ли они меня за подобное сжечь или похвалить. С одной стороны, они верующие люди, а в заговорах часто используется что-то церковное. И хотя советы там безвредные (исповедоваться, помолиться, принести святой воды для какого-то обряда), сам факт прикосновения к религиозной теме очень волновал и едва не оскорблял их чувства верующих. С другой стороны, религия там как раз возводится на пьедестал и даже «рекламируется», если можно так выразиться. Нечасто, но бывает. Так что они почитали немного и смирились, что советы больше приносят пользу из-за своей адекватности, чем нарушают этические нормы.

А друзья относились едва ли не с гордостью. Когда вышла первая книга, составленная из материалов журнала, то я немало подписала обложек, составляя заодно именные шутливые заговоры. Хотите, вам тоже напишу на повышение количества просмотров?

— Я уж думала, вы и не спросите!

Заветные слова, чтоб статья была красна

Если вы хотите увеличить количество просмотров вашей статьи, то перед тем, как начать ее писать, приготовьте 3 нитки из натурального материала: белую, черную и красную. Длина ниток должна быть такой, чтобы их можно было трижды обвязать вокруг запястья.

Сядьте на ваше рабочее место, положите нитки на клавиатуру и нашепчите на них:

«Белая змея по свету скиталась, до острова железного за пятью морями добралась, на читателя умного наткнулась, головушку опутала, за собой привела; черная змея по свету скиталась, до острова медного за семью морями добралась, на читателя любопытного наткнулась, руки опутала, за собой привела; красная змея по свету скиталась, до острова золотого за девятью морями добралась, на читателя сердечного наткнулась, грудь опутала, за собой привела».

Обвяжите левую руку трижды всеми нитками, напишите статью, затем отправьте ее на публикацию, а в это время снимите нитки и завяжите каждую узлом посередине со словами:

«Читатель со мной остался, к словам моим привязался, а змея подколодная сгинула навсегда! Слово мое крепко и железно, как сказано, так и будет!»

Аккуратно сожгите нитки и развейте пепел по ветру. Количество просмотров вашей статьи будет расти быстрее!

Автор: Таня Коэн

Взято.