Радикальный ислам в Самарской области

Перепост статьи журнала "Дело" (Самара)  № 11 (798), декабрь 2012 года - Самарский "халифат": Исламский экстремизм в регионе – миф или реальность? 

Спецоперации с применением бронетехники в центре крупнейших городов, зачистки, взрывы духовных лидеров, близких светской власти – это новая реальность Поволжья, еще недавно спокойного центра России. Пока страдают в основном регионы с преобладающим мусульманским населением: Татарстан, Башкирия. Но до Казани из Самары несколько часов езды на машине, а мусульманская община стремительно растет, во многом за счет приезжих. Может ли ваххабитский джихад затронуть Самарскую область? Ответ на этот вопрос не столь очевиден, как кажется.

Катализация

Новость о назначении Талип-хазрата Яруллина председателем Регионального Духовного управления мусульман Самарской области (РДУМСО) и присвоении ему духовного сана «муфтий» уже осенью 2012 года активно использовали местные радикал-исламисты в своей пропаганде. «Посмотрите, нового муфтия не избрали, а назначили за то, что он и его отец все эти годы верно служили русским оккупантам, которые преследуют мусульман», — кричат многие экстремисты в своих речах, обращённых к местной молодёжи. Еще летом, сразу после избрания муфтием, на проходившем в Самаре межведомственном совещании, посвященном проблеме религиозного экстремизма на территории Приволжского федерального округа, новый глава РДУМСО признал наличие проблемы, заявив, что сегодня «много молодёжи, которая неправильно понимает ислам». Почему?

Самарская область, находящаяся фактически на открытой границе со Средней Азией, испытывает на себе все прелести этого соседства: массовая миграция – легальная и нелегальная, а также наркотрафик, который значительно криминализирует все миграционные процессы. Не удивительно, что зачастую криминализация маскируется под зелеными знаменами Ислама. На передовой этих процессов, большая часть которых скрыта от глаз и протекает в подполье, лишь изредка прорываясь уже реализованными терактами, сегодня оказалась молодежь. Именно ее представители составляют основу миграционного потока, и именно молодежь является катализатором процессов так называемого «обновления» Ислама, под которым в регион приникают экстремисты всех мастей.

Образцовое село

…По дороге в татарское село Алькино Самарской области вам обязательно встретятся билборды. На этих рекламных щитах Русская Православная церковь обычно изображает действующие на этой территории храмы. Реклама услуг? Вряд ли. Щит ни к чему не призывает. Вполне возможно, что РПЦ наравне с другими конфессиями таким способом борется за свой сегмент верующих. Всюду маркетинг. Тем более, здесь: в плотном кольце татарских и казахских поселений.

«Русские» и «татарские» села очень отличаются. Примерно так же, как Самара и ее город-побратим Штутгарт в Германии. Но вряд ли чистоплотность, аккуратность и трезвый образ жизни татар из Алькино заставляют русских принимать ислам, соглашаясь на все известные процедуры. Почему же тогда сегодня уже никого не удивишь историей про какого-нибудь молодого русского парня, который посещает мечеть? И не только по пятницам.

Здесь, в Алькино, на деньги предпринимателей сейчас реставрируют мечеть «Нур». Всего же в селе три мечети и одно медресе – «Гали», которое открыли в 1992 году. К слову, в Самарской области действует два учебных заведения мусульманского толка, в России – восемь. Все они проходят обязательное лицензирование. Однако еще совсем недавно можно было увидеть другую картину. Часто (и такое несколько лет назад было нормой) помощь в строительстве мечетей и медресе мусульманам России оказывали спонсоры из Саудовской Аравии, Египта и других исламских стран. Эксперты считают, что с одной стороны, зарубежная помощь в строительстве мечетей, издании религиозной литературы, подготовке кадров духовенства, создании учебных заведений оказала существенную поддержку российским мусульманам в усвоении духовно-нравственных ценностей и богословских основ ислама. С другой стороны, из-за значительной политизированности ряда исламских мусульманских организаций, участвовавших в оказании помощи российским мусульманам, наряду с религиозными исламскими ценностями велась и ведётся пропаганда идей «политического ислама». Мусульманам Российской Федерации внушается мысль о том, что их религиозный долг – борьба за независимость, создание исламского государства на части территории России.

Эксперты и просто прихожане тех мечетей, которые посетил корреспондент журнала «Дело», сходятся в одном: популярность ислама в среде городской молодежи растет. Выше она становится и в селах, а значит скоро «модная» религия придет и в сельские клубы.

«Когда еще можно было встретить столько молодежи в мечетях по пятницам? – разводит руками Равиль из Алькино, — В советское время такого точно не было». «Я посещаю мечеть, изучаю Коран, но так делают не все мои друзья, — признался Тархан, житель села Казахский аул, где есть мечеть, — мои сверстники чаще ходят в бар, в соседнем селе». В остальном, не считая загулов и мелко-бытовых ссор на этой почве, жизнь в Казахском ауле проходит мирно и безмятежно. Не так аккуратно, как в Алькино, конечно. Ведь там не продают алкоголь. Об этом договорились все жители села. Продажа крепкого алкоголя в Алькино запрещена.

«Чистый» ислам

Некоторые представители мусульманской молодежи, являющиеся приверженцами радикальных идеологий, считают, что муфтий Талип Яруллин и подчиняющиеся ему имамы мечетей Самарской области «находятся на службе у кяферских властей России». Несмотря на то, что молодые радикалы — прихожане мечетей Регионального духовного управления мусульман, для них не авторитетны руководители мусульманской уммы, которые, по их мнению, недостаточно богословски образованы по сравнению с зарубежными идеологами «чистого ислама» и слишком терпимы к сложившейся религиозной и политической ситуации в стране.

По мнению некоторых имамов мечетей Самарской области, с которыми удалось поговорить корреспонденту «Дела», едва ли не треть мусульманской молодёжи Самарской области из числа «практикующих» мусульман (то есть тех, кто читает намаз и соблюдает пост) являются адептами ваххабизма и иных радикальных идеологий. Может быть это преувеличение, но своё мнение о проблеме распространения радикальных идеологий в умме области имамы соглашаются сообщить лишь на условиях анонимности.

Такая ситуация в мусульманском сообществе области – результат того что несколько лет в регионе активно ведут свою проповедь проповедники ваххабизма, «Хизб-ут-Тахрир», «Таблиги Джамаат» и иных течений радикального ислама. Тем не менее, проблема радикализации мусульманской молодёжи в Самарской области пока не так заметна как в Дагестане или соседнем Татарстане. Во-первых, потому что мусульманское население в Самарской области составляет незначительную часть. Во-вторых, «светские мусульмане» (не читающие намаз и не посещающие мечеть, но считающие себя мусульманами по факту рождения) пока ещё составляют большинство по отношению к «практикующим мусульманам», включая и последователей нетрадиционных для России религиозных течений. Ко всему прочему, в отличие от исламских радикалов Татарстана их единомышленники в Самарской области не стремятся к публичной общественно-политической деятельности путём участия в различных акциях протеста, митингах и пикетах.

Обычно студенты-ваххабиты ведут активную проповедь в ВУЗах Самары и успешно обращают в «чистый ислам» не только татар, башкир и представителей народов Кавказа, но и представителей тех народов, которые принято считать «этническими православными»: русских, чувашей, мордву. Для изучения трудов идеологов ваххабизма и других направлений радикального ислама молодые люди собираются на съёмных квартирах и частных домах, как правило, арендуемых выходцами из Северо-Кавказского региона и Центральной Азии. Эти квартиры и частные дома фактически выполняют роль частных мечетей для интернациональных джамаатов, членами которых являются приверженцы радикальных толков ислама самых разных национальностей, включая русских.

Они возвращаются

Российские спецслужбы еще в 2004 году озвучили информацию о том, что политическая организация исламистского толка «Хизб ут-Тахрир» поставила задачу «раскола России по линии Волги». Такую перспективную цель — по созданию в регионе «шариатского государства» — ставят себе практически все джамааты, действующие на территории Поволжья. По замыслам фундаменталистов, «шариатское государство» должно стать основой для будущего всемирного халифата. И, наверное, неслучайно «хизбуттахрировцы» из Самары и Ульяновска едут в казанскую мечеть «Аль-Ихлас» (местную штаб-квартиру «Хизб-ут-Тахрир») для изучения «прогрессивного опыта» казанской ячейки организации, а ваххабиты из разных регионов Поволжья – с аналогичной целью совершают визиты в Нижнекамск и Альметьевск Татарстана.

По информации российских спецслужб, сегодня в Поволжье возвращаются российские ваххабиты, воевавшие в Сирии в интересах США на стороне «демократической оппозиции» против Башара Асада. Это при том, что гражданская война в Сирии не закончилась, и по идее, эти боевики ещё нужны там. Но видимо, кто-то решил, что в Поволжье они будут нужнее.

Нельзя исключать, что приобретя боевой опыт в Сирии, вернувшиеся в Поволжье ваххабиты попытаются организовать в соседних с Татарстаном регионах группы вооружённого бандподполья — по типу того что уже действует в Закамской части этой республики. Кроме того, вернувшиеся из Сирии могут присоединиться и к вооруженному радикал-исламистскому подполью, действующему в Татарстане, которое нуждается в пополнении людьми, имеющими навыки террористической деятельности.

Всё это происходит на фоне повышенного интереса к мусульманской умме Самарской области со стороны турецкого фонда «Азиз Махмуд Худаи», который осуществляет «благотворительную помощь» боевикам сирийской антибашаровской «демократической оппозиции». Радикал-исламисты надеются, что после победы ваххабитов в Сирии «мировое сообщество» наконец-то займётся по-настоящему «демократизацией» России – с помощью тех же способов, которые использовались для насаждения «демократии» в Ливии и Сирии. Приверженцы «истинного ислама» надеются что после «победы демократии» к власти в России, как и в Ливии, придут «истинные мусульмане», после чего (как они мечтают) территорию нашей страны можно будет использовать как «фундамент» для строительства всемирного халифата.

По информации спецслужб, в России действует еще множество радикальных организаций исламистского толка. Структурные звенья (группы) организации «Ат-Такфир-валь-Хиджра» в разное время были замечены в ряде республик Северного Кавказа. В том числе в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии. А также в Московской, Самарской, Волгоградской, Тамбовской, Саратовской, Астраханской, Тюменской областях, в Татарии и Башкирии.

«Отметившиеся» в Самарской области боевики экстремистских сообществ «Челнинский джамаат» и «Октябрьский джамаат» были связаны с так называемым «Булгаро-Уйгурским джамаатом». В настоящее время представители «Булгаро-Уйгурского джамаата» в сети интернет агитируют мусульман к переезду в Вазиристан с целью вступления в ряды незаконных вооружённых формирований.

Деятельность «Булгаро-Уйгурского джамаата» в Поволжье в своём докладе «Совиные крыла ваххабизма» (2010) затронул выдающийся татарский богослов, борец с ваххабизмом Валиулла Якупов (застреленный в Казани исламским радикалом 19 июля 2012 года в собственном подъезде).

«Сейчас мы столкнулись с ещё одним неприятным явлением среди татар, чего ранее просто не было – происходит вербовка татар для войны на афгано-пакистанской границе, чуть ли не сотни семей выехало туда». — Отметил тогда мусульманский религиозный деятель.

По разным оценкам, в эту область Пакистана выехало уже около трёхсот семей – из Татарстана, Башкирии, Самарской и Ульяновской областей, Удмуртии, Пензенской области и Мордовии.

Хроники радикализма

Экстремистские организации исламистского толка давно замечены на территории Самаркой области.

С начала 90-х годов в Самарскую область проникали эмиссары секты «Нурджулар» ( «Люди Света») из Турции, адептов которой принято называть нурсистами по имени основателя организации – турецкого проповедника Саида Нурси. Секта и поныне тайно действует на территории России, несмотря на то, что ее деятельность была запрещена Верховным судом РФ ещё в 2008 году.

В начале 90-х годов в Самаре появились эмиссары секты Гюлена. Они начали вести агитационную работу среди татар Самарской области. Агенты турецкой секты в поволжских регионах вели вербовку новых адептов даже в мечетях. Появление гюленистов в Поволжье связано с именем гражданина Турции Байтуллы Ямака. Он прибыл в Россию в составе группы турок из 30 человек в феврале 1992 года. Из состава этой группы семеро были распределены в Татарстан, в том числе трое были направлены в Казань (включая и самого Ямака), по одному человеку было направлено в Самару и Ульяновск. В результате деятельности этих пропагандистов в Поволжье появились первые адепты секты из числа представителей местного татарского населения, а несколько десятков молодых татар из Татарстана, Самарской и Ульяновской областей уехали на учёбу в Турцию. Под прямым патронажем организации Гюлена в России практически сразу же после развала Советского Союза начали действовать более 30 турецко-татарских, турецко-хакасских, турецко-карачаевских, турецко-башкирских и других подобных им лицеев и колледжей. В турецко-татарских и турецко-башкирских на территории соответственно Татарии и Башкирии обучались и дети из Самарской области. Печатным изданием данной организации, специально созданной для пропаганды идей Гюлена, является журнал «ДА», который свободно распространяется в Самарской области. В области свободное распространение имеют и книги Фетхуллаха Гюлена и Саида Нурси. Секту даже обслуживают адвокаты. Одна из главных целей деятельности организации «Платформы Диалог Евразия» — формирование комплементарного отношения к идеям Гюлена и его организации у интеллигенции и бизнес-сообщества мусульманских народов России. Объектом повышенного внимания «Платформы Диалог Евразия» и других структур «Нурджулар» в Самарской области являются татары из числа представителей бизнес-сообщества.

К сожалению, некоторые имамы мечетей в Самарской области весьма комплементарно относятся к деятельности организации Фетхуллаха Гюлена. Необходимо сказать, что в настоящее время несколько представителей татарской общины Самарской области находятся на обучении в медресе Турции и светских ВУЗах этой страны, где не исключено идеологическое влияние секты «Нурджулар». В Самарской области приверженцы секты «Нурджулар» были замечены также среди мигрантов из Азербайджана, Казахстана и Киргизии.

За последние десять лет (начиная с 2002 года) часто появляются в сводках правоохранительных органов Самарской области и настоящие ваххабиты. Еще в 2003-2005 годах в сёлах Борского района Самарской области, и в сёлах соседних Бузулукского и Тоцкого районов Оренбургской области дагестанские ваххабиты арендовали у местных жителей дома, чтобы отдохнуть от боёв и восстановить силы. Отдых они умудрялись совмещать с криминальным бизнесом, в частности – сбытом фальшивых денежных купюр, доставленных из Дагестана, и оптовой торговлей привезенного из Дагестана же фурами контрафактным алкоголем. Приехавшие с Северного Кавказа боевики не упускали возможности проповедовать ваххабитскую идеологию местной молодёжи, причём не только татарам и башкирам, но и этническим русским. Свою проповедь заезжие ваххабиты вели и среди представителей криминальной среды. Как минимум двое представителей криминальной среды, русских по национальности, приняли ислам под воздействием проповедей, которые вели северокавказские ваххабиты.

Кстати, как свидетельствуют сотрудники полиции, среди криминалитета ваххабитская идеология приобретает всё большую популярность как в Самарской области, так и в других регионах Поволжья. Русские по национальности бандиты и уголовники принимают ислам и превращаются в ваххабитов и «хизбуттахрировцев». Происходит сращивание религиозного фундаментализма и криминала.

В июне 2004 года на вещевом рынке в Самаре прогремел взрыв, в результате которого погибли 11 человек. По версии следствия, организатором данной «диверсии против кяферов» (как называют этот теракт ваххабиты на своих интернет-форумах) является уже несколько лет находящийся в федеральном розыске уроженец Волгоградской области «русский мусульманин» Павел Косолапов.

Известно, что приняв ислам, Косолапов воевал против федеральных войск на стороне чеченских ваххабитов, затем стал инструктором базы боевиков, располагавшейся под Сержень-Юртом. Затем Косолапов возглавил интернациональный джамаат, который, по сути, представлял собой диверсионную группу, ведущую джихад против России.

В июне 2004 года взрыв на вещевом рынке в Самаре по данным правоохранительных органов осуществили граждане Казахстана Еркингали Тайжанова и Азамат Толеубай. Оба они являлись учениками Косолапова в период, когда тот был инструктором в лагере чеченских боевиков Сержень-Юрте. Изобличающие Косолапова и Тайжанова показания дала следствию сожительница последнего, заявившая, что с Тайжановым ее познакомил Косолапов, который, по мнению сотрудников спецслужб, является организатором данного теракта.

8 марта 2004 года в Самаре правоохранительными органами были задержаны двое граждан Киргизии и один гражданин Казахстана. Они оказались пропагандистами организации «Таблиги джамаат». Находились они в городе без регистрации, не имели российской визы и даже проездных документов. У задержанных при досмотре были обнаружены различные пропагандистские материалы антироссийской направленности, в том числе партия листовок с призывами к убийствам российских военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов. Они не скрывали своего враждебного настроя по отношению к российскому государству, как и того, что они морально поддерживают деятельность незаконных вооружённых формирований, действующих на Северном Кавказе.

В 2005 году в Тольятти был задержан молодой человек, который распространял на территории города листовки организации «Хизб-ут-Тахрир», в том числе с призывом построения Великого исламского халифата, а также, как сообщало ФСБ, «проводил работу, направленную на вовлечение мусульманской молодежи в данную организацию». В декабре 2005 года дело было направлено на рассмотрение федерального суда Промышленного района Самары, но после того, как к защите обвиняемого подключились «правозащитники» из организации «Мемориал», Керасимов предстал перед мировым судом того же района. Кстати, часто исламским радикалам в результате умелой пропаганды удается сформировать положительный образ своих организаций в среде местных мусульман. Даже многие «светские» мусульмане в Самарской области считают, что власти преследуют «Хизб-ут-Тахрир» в Самаре и в других регионах якобы потому что «хизбуттахрировцы» «выступают против коррупции, они хотят построить справедливое общество». В октябре 2005 года газета «Коммерсант» даже опубликовала заявление прихожанина одной из самарских мечетей, который заявил, что борьба с «Хизб-ут-Тахрир» — это ни что иное, как «часть развернутой в последнее время российскими спецслужбами охоты на ведьм»: «официальный ислам давно уже встроился во властную вертикаль, и поэтому поддерживает эту войну с различными мусульманскими течениями». Региональное духовное управление мусульман Самарской области радикалы рассматривают как раз в качестве структуры, «встроившейся во властную вертикаль», одного из органов «кяферской власти», противодействующей распространению «истинного ислама». При этом пропагандисты джихада против России во имя построения всемирного халифата давно облюбовали мечети в качестве удобного пункта для вербовки новых адептов.

Еще несколько лет назад представители РДУМСО заявляли, что крупнейшую во всем Поволжье Самарскую соборную мечеть, в которой по пятницам собирается свыше тысячи верующих, эмиссары радикальных исламистов пытаются превратить в своеобразный почтовый ящик для распространения своих прокламаций среди верующих. На протяжении всех этих лет распространение экстремистских листовок среди прихожан Самарской соборной мечети и других мечетей области практически не прекращалось. В листовках, как правило, содержится жесткая критика деятельности руководства ДУМ Самарской области, а также верховного муфтия, председателя Центрального духовного управления мусульман России Талгата Таджутдина.

Русские ваххабиты

«Если русский принимает ислам, то, как правило, он становится приверженцем ваххабизма или иной радикал-исламистской идеологии». — Поделился с «Делом» своими наблюдениями пожелавший остаться неизвестным ветеран Управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП) Самарской области. Он напомнил о том, что убийцей суфийского лидера Саида-афанди Чиркейского была «русская мусульманка» Алла Сапрыкина.

«Русские мусульмане» после принятия ислама переживают «синдром неофита», при этом испытывая определенный комплекс вины за то, что раньше не исповедовали «истинную веру». Отсюда рвение, переходящее в фанатизм. Не имея богословской традиции ислама в своей истории, поскольку традиционной для русского народа религией было и является православие, русские легко попадают под влияние исламских радикалов или начинают исповедовать экзотические для России формы ислама. Так, Национальная организация русских мусульман (НОРМ), позиционирующая себя как выразитель интересов принявших ислам русских, исповедует ислам маликитского мазхаба, распространенный в Северной Африке, в то время как коренные мусульманские народы России исповедуют ислам ханафитского и шафиитского мазхабов. Не разбираясь в теологических тонкостях религиозно-правовых школ ислама, русские мусульмане, как правило, выбирают ваххабизм и другие формы радикализма, например – становятся приверженцами экстремистской организации «Хизб-ут-Тахрир-аль-Ислами». Можно ли просто игнорировать тот факт, что русские мусульмане, которых насчитывается в России около шести тысяч человек, дали стране террористов больше, чем татары-мусульмане, которых почти 4 миллиона?

В 2007 году ряд представителей татарской общественности Самарской области обвиняли в принадлежности к радикальным толкам ислама небольшую самарскую общину «русских мусульман». С тех пор количество «русских мусульман» в городе и области значительно увеличилось.

Партизан из Смолькино

Истории появления русских среди исламских экстремистов самые необычные. Некоторые из них могли бы показаться смешными, когда бы не были такими грустными. В самарском селе Смолькино (недалеко от границы с Ульяновской областью) произошел несколько лет назад поистине замечательный случай.

Местный житель по имени Иван, известный уголовник-рецидивист, вернувшись после очередной длительной «отсидки» в родное чувашское село, заявил односельчанам, что на «зоне» принял ислам и попросил называть его теперь не Иваном, а другим именем — мусульманским. Скоро Ивана вновь стали разыскивать сотрудники полиции по подозрению в умышленном нанесении тяжкого вреда здоровью человека (он ранил односельчанина из охотничьего ружья). Помимо этого, его подозревали в краже скота у местного фермера.

Скрываясь от милиции, Иван соорудил в лесу землянку, и стал там жить. В окрестных сёлах у него были приятели-собутыльники, занимавшиеся вместе с ним кражей цветного металла, который потом они сдавали в пункты приёмки. Иван периодически заходил к ним в дома, но старался не ночевать, поскольку боялся быть пойманным полицией.

Через какое-то время в Сызрани Иван случайно встретил вместе с группой бородатых «братьев» человека, который когда-то убедил его принять ислам. Вместе они убедили его, что для спасения души нужно вести джихад против «кяферского государства». Эти люди признались в разговоре, что сами ведут джихад против России, и в Самарскую область на своём КамАЗе приехали «по делам», а теперь уезжают обратно в родные южные края. После встречи с «добрыми» мусульманами Иван объявил вчерашним собутыльникам, что теперь «стал моджахедом» и призвал их брать пример с него, человека который «всю жизнь борется с ментами», а теперь и вовсе «ведёт джихад против ментовского государства». Он предложил им создать «партизанский отряд». «Давайте организуем джамаат, — убеждал он их, — а я буду Вашим амиром». «Мы будем воевать против ментов, — говорил им Иван. — Посмотрите: почти целый год они поймать меня не могут! Не жизнь у нас будет, а малина, как организуем партизанский отряд — обложим здешних фермеров джизьёй»,- продолжал убеждать он своих друзей. «Джизья — это такой налог с неверных», — объяснял Иван своим непросвещённым подельникам.

Пока его друзья пребывали в раздумьях — присоединяться ли к джихаду против «ментовского государства», Иван решил в одиночку обложить фермеров из окрестных сёл данью, не дожидаясь, пока будет создан боевой джамаат. Местным фермерам смолькинский моджахед подкидывал записки с требованием передать ему определённую денежную сумму. В противном случае угрожал расправой. В записках он обычно просил оставить пакет с деньгами либо в дупле дерева на окраине села либо на пеньке на одной из лесных полян.

Неизвестно, согласился ли ему выплачивать «джизью» хоть один местный житель. Но трое местных фермеров даже пострадали от «партизана»: за отказ платить ему дань ночью из двустволки он стрелял по окнам их домов. К счастью, обошлось без человеческих жертв.

Ивану удалось уговорить трёх собутыльников вступить в его партизанский отряд. Правда, неизвестно — согласились ли они принять ислам. Один из местных жителей решился идти «партизанить» вместе со смолькинским «моджахедом» после того, как из-за пьянки потерял работу, и его из дому выгнала жена. «Джихад» смолькинского «партизана» продолжался несколько месяцев, пока его однажды не «победили» земляки, сдавшие «моджахеда» в полицию.

Экспорт и импорт

Одним из главных факторов, способствующих распространению радикал-исламистской идеологии в Самарской области, является большое количество мигрантов из Северокавказского региона, Азербайджана и Средней Азии.

За последний год в Самарской области значительно выросло количество иностранцев, прибывших на заработки или постоянное место жительство. Согласно официальным данным регионального УФМС, за девять месяцев на учет было поставлено более 205 тысяч мигрантов, что на 5,8% больше показателя 2011 года. И это – без учёта переселенцев из северокавказских республик, которые являются гражданами Российской Федерации. Впрочем, с учетом неучтенных мигрантов на самом деле приезжих их дружественных реуспублик как минимум в полтора-два раза больше, уверены многие эксперты.

По официальным данным УФМС, наибольшее количество гостей прибывает в Самарскую область из республик Средней Азии (Узбекистана, Таджикистана, Казахстана, Кыргызстана) и Азербайджана. Реальность такова, что многие мигранты, прибывающие в Россию из этих государств, являются приверженцами различных нетрадиционных для народов России течений ислама. Приехав в Самарскую область, многие из них поселяются в сельской местности, покупая дома в заброшенных деревнях.

Как считают сотрудники правоохранительных органов, главное внимание ваххабитских эмиссаров обращено именно на молодых мигрантов, прибывших в область из этих регионов. Между тем, в настоящее время «Хизб-ут-Тахрир» на территории России реализует целу «мигрантскую программу», направленную на то, чтобы превратить всех мигрантов, прибывающих на территорию нашей страны из государств Центральной Азии, в адептов этой организации. Среди тех, кто переехал в Самарскую область, много переселенцев из Дагестана и других северокавказских республик. Есть среди них и те, кто проходил обучение в учебных заведения арабских странах (в частности, в Египте). Какие знания приносят они с собой в Самарскую область – вопрос риторический. Однако и некоторые соседние с Самарской областью регионы Поволжья потенциально небезопасны.

Многие российские исламоведы сегодня выступают за внесение изменений в законодательство, предусматривающие ужесточение наказания для религиозных радикалов и сепаратистов, и если власти не предпримут необходимых репрессивных мер против радикал-исламистов и их союзников, ситуация сложившаяся в этом году в Татарстане, может стать реальностью всех поволжских регионов. Уже сейчас специалисты говорят об «экспорте» исламского экстремизма в Самарскую область и другие соседние регионы из Татарстана. Радикалы из Татарстана спокойно взаимодействуют со своими единомышленниками из соседних республик и областей, а радикальный исламизм медленно, но верно переползает из Татарстана в соседние регионы. Долго ли продержится спокойствие в Самарской области?

Раис Сулейманов, Василий Иванов